Немного истории

   «Березинская переправа» -  символ европейской трагедии 1812.

Два века прошло с тех пор, когда в нашем районе произошло трагическое событие,  по своей значимости выходящее за пределы нашей малой и большой Родины -  это так называемая и у нас, и в Европе «Березинская переправа».

Вообще, незадолго до самой переправы, на территории Борисовского района произошло 5 сражений.   

Первое сражение «За Борисов» произошло   21 ноября 1812 года   между группировкой наполеоновских войск под командованием генерала Яна Генриха Домбровского и авангардом 3-й Западной армии под командованием француза, эмигранта-монархиста, но генерала русской императорской армии  Карла Осиповича Ламберга. Разгромив противника, русские войска захватили   предмостные укрепления – «Батареи», мост через реку Березину и сам город Борисов, создав при этом предпосылки для полного окружения остатков «Великой армии» императора Французов Наполеона.

Всего в сражении принимало участие около 9000 человек. Для сравнения - население Борисова пред войной 1812 года не превышало 3000 человек.

Общие потери за бой составили более 2 000 человек.

Второй бой начался «под Лошницей» и закончился в Борисове.  23 ноября 1812 года части авангарда «Великой армии» под командованием   кавалерийского генерала Бертрана Пьера Кастекса атаковали авангард 3-й Западной армии под командованием Павла Петровича Палена, известного по истории убийства русского императора Павла I. В ходе сражения русский отряд был разбит, обращен в бегство, и войскам адмирала Павла Василевича Чичагова, командующего 3-й Западной армии, пришлось отойти на правый берег Березины.

Всего в бою с обеих сторон участвовало более 6000 солдат и офицеров.

 Общие потери составили более 1500 человек.

Следующий бой «при Старом Борисове», произошел в  треугольнике Старый Борисов, Малое Стахово, окраина города - район Солдатской слободы (ныне улица Красноармейская). В ночь с 27 на 28 ноября вошли в боевой контакт арьергард 9-го пехотного корпуса «Великой армии» под командованием дивизионного генерала Луи Партуно и часть сил 1-го отдельного пехотного корпуса русской армии под командованием генерала от кавалерии Петра Христиановича Витгенштейна. После ожесточенного сопротивления французские войска были окружены и капитулировали.

Всего в бою принимало участие более 20 000 человек, 19 000 в рядах российской императорской армии и около 4000 человек в составе французской дивизии Луи Партуно. Кроме того в очаге битвы оказалось более 7 000 «отставших, большей частью безоружных, в лохмотьях, являвших совершенное подобие бродячих мертвецов…».

В плен к русским войскам попали 5 генералов, примерно 2 000 солдат и офицеров 12-й дивизии Партуно, а также до 5 000 отставших из других частей. Русские взяли также 3 орудия, и 2 знамени.

Самое  крупное сражение «У Стахова» в ходе Березинских событий 1812 года произошло в лесу, между деревней Большое Стахово и Брилевским полем, на котором, кстати, вообще ничего не происходило, а были лишь биваки солдат французской гвардии. В этой битве 28 ноября 1812 года сошлись боеспособные войска «Великой армии» Наполеона (за исключением 9-го корпуса маршала Виктора) и главные силы русской 3-й Западной армии под командованием вице-адмирала П.В. Чичагова. Всего около 50 000 человек.  По результатам сражения русские войска успеха не имели. Французы отбили все попытки противника пробиться к переправе.

Кроме французских солдат в битве «У Стахова» принимали участие голландские кирасиры и пехотинцы, уланы герцогства Варшавского и ВКЛ, легкие кавалеристы «с берегов реки Тахо» (португальцы), гренадеры и стрелки из Швейцарии, а также пехота кроатов (хорваты и сербы).

Потери с обеих сторон превысили 10 000 человек.

В это же время, 28 ноября, происходило еще одно крупное сражение в полутора километрах юго-восточнее переправ «при деревне Студенка» у Кровавого ручья. Авангард 1-го отдельного пехотного корпуса российской императорской армии пытался прорваться к мостам   через ряды 9-го корпуса   маршала Франции Клода Виктора Пирена. Наполеоновские солдаты удержали позиции прикрывавшие переправу через Березину, а ночью отошли на правый берег, уничтожив за собой мосты.

В сражении общие потери составили до 8 000 человек.

А теперь непосредственно о переправе.

400 понтонеров и морских рабочих, в составе которых было около 70 голландцев под руководством генералов Жана Батиста Эбле и Франсуа Шасслу-Лаба построили два моста через Березину у деревни Студенки напротив Брилей длинной около 80 метров. В качестве опор использовались деревянные козлы сделанные из бревен  домов деревень Стеденки и Бытчи. С плотов козлы передавались находившимся в воде солдатам и устанавливались на грунт в четырех метрах один от одного. Дно было неровным и илистым. Установка опор на одном уровне требовала длительного времени и огромных усилий. Потом на них продольно укладывали бревна и балки длинной до 5 метров, скрепляя их скобами. Сверху настилали доски, на них укладывали охапки соломы. Работавшие посменно бригады менялись через каждые полчаса: больше выдержать в воде было невозможно. Понтонеры отогревались у пылавших на берегу костров и вновь шли менять своих товарищей.  У многих после нескольких заходов в реку начиналось легочное кровотечение. На их место приходили другие, и работа ни на миг не прекращалась.

Во время обстрела мостов батареей полковника И.О. Сухозанета на переправе возникла паника, приведшая к страшной давке и большим жертвам среди небоеспособных солдат и беженцев-иностранцев с центральной России. Мемуары и воспоминания выживших полны апокалипсических сцен.

Полковник французской артиллерии Шарль Гриуа сообщает: «…Крики несчастных, опрокинутых лошадьми, вызывал ужас. …Каждый преувеличивает опасность и старается спастись силой. Прибегаю даже к оружию, чтобы пробиться через эту толпу, которая может только кричать и которая защищается только проклятиями. В этой ужасной борьбе каждые неверный шаг был смертельным приговором: упавший уже не вставал. Я еще вижу, как бились несчастные, опрокинутые возле меня, их головы мелькали временами среди толпы; их криков не слушали, они исчезали и почва становилась  выше от их трупов. …Какая тяжесть свалилась с меня, когда я переходил мост! Он почти касался воды, так что трупы, несшие по течению, задержались среди льдин, шедших по реке».

По распоряжению минского гражданского губернатора Павла Михайловича Добрынского весной 1813 года на северной окраине деревни Студенка было захоронено около 8000 трупов.

 

Интересно восприятие событий на Березине в ноябре 1812 года нашими современниками во Франции и других странах Европы. Прежде всего, Березина для них символ страшной трагедии. У Французов даже существует вульгаризм «Berezina» обозначающий безвыходную ситуацию, конец всего.

Обратимся к цифрам.

Западные границы Российской империи в ходе войны 1812 года пересекло около 600 000 солдат и офицеров из 19 стран наполеоновской Европы. Назад, зимой 1813 года, вернулось по сведениям из разных источников от 10 000 до 30 000 человек. Чуть более 50 000 погибло при Смоленске и Бородино, около 100 000 оказалось в русском плену. Бесследно растворилось в России более 400 000 тысяч европейцев. Документы царских чиновников свидетельствуют, что у дорог от Смоленска до Вильно весной и летом 1813 года было похоронено 430 000 человек и 100 000 лошадиных трупов.

Но трагедию гибели такого огромного количества людей европейцы и тогда и сейчас связывают с именем нашей тихой реки. Почему же так произошло?

До знаменитого декабрьского бюллетеня Наполеона от Великой армии шли только победные реляции - о взятии Москвы, о больших и необычных трофеях, об успешном переходе через Днепр. А тут, вот – «армии больше нет»! Кроме того, известную роль в « черном пиаре» нашей реки сыграл знаменитый женский фактор. В обозах «Великой армии» из центральной России двигалось большое количество женщин - иностранок уходящих от возмездия «дубины народного гнева». Это бывшие гувернеры, портные, модистки  и пр. Причем не только француженки, а и прочие «басурманки», ассоциирующие у русского народа с  «антихристовыми слугами», разорившими большое количество церквей  и монастырей в ходе оккупации Москвы.  Эти женщины не принимали участие в пяти «наших» сражениях, но они непосредственно были свидетелями трагедии на переправе, и в дальнейшем, делясь впечатлениями об увиденном ужасе сформировали общественное мнение. В связи с этим у европейцев возник устойчивый стереотип о том, что их деды и прадеды не умерли от холода и голода на дорогах к Вильне, а трагически погибли на переправе, как на самом гибельном месте в ходе страшного отступления.

С легкого языка француженок и непосредственно под влиянием европейского общественного мнения у нас прижился, и мы до сих пор употребляем термин «Березинская переправа» незаслуженно отодвинув в сторону память о пяти сражениях, где в общей сложности погибло в бою в несколько раз больше людей, чем при давке у мостов. Историки, занимающие проблематикой событий войны 1812 года «наш кусочек» европейской истории, как правило,  называют «Березинская операция».

 

 

Владимир Кищенко

Историк, экскурсовод усадьбы «Бивак», сотрудник Борисовской центральной районной библиотеки им.  И. Х. Колодеева,